Иногда хочется написать о том, как я работаю.
Не знаю, зачем. Наверное, затем, что я это делаю всегда одна и иногда в процессе очень не хватает какого-то положительного подкрепления, да и вообще не с кем обсудить. Очень трудно бывает себя поддерживать в середине тем, что потом – спустя полгода – всем понравится (хотя, кто сказал? несмотря на успешные 3 года такой работы, я каждый – каждый! – раз абсолютно не уверена в результате и восприятии моего труда).
Я думаю, трудно себе представить, что курс или сет упражнений по иностранному языку можно создавать примерно с тем же напряжением и в том же тумане мучительной творческой неизвестности, что романы, картины и симфонии. Есть часть ремесленная, безусловно. В моем случае это бесконечный поиск информации по ста бумажным и интернет источникам, сведение этого воедино, проверка и методическое обоснование. Иногда, бывает, собираешь по кускам какое-то упражнение полдня (два дня, три дня), а потом смотришь на него готовое и думаешь: «Да ну нахуй, говно какое-то получилось, переписка Энгельса с Каутским – в топку!» И дальше сидишь. «Нет, ну плохо же! – Плохо. – Нет, ну два дня работы же! – А все равно плохо. – Плохо. – Ну деееевочка, ну еееееб твою мать».
Кстати, если уж на то пошло, остановлюсь тут немножко и скажу: я не знаю, какого черта именно так устроен мой мозг, но увлекает меня только изобретение велосипедов (а то и колес). Весь опыт человечества не годится мне, чтобы на нем ездить, о, нет. Например, вот я придумала, как работать с картинками (можно подумать, до меня их никто не придумывал, НО ЭТО ВСЕ НЕ ТО). Дальше у меня задача: сформировать тренировочные упражнения, которые хорошо показывают преимущества этой работы. Что дает картинка? Мгновенное понимание четкого визуального образа, который помогает избежать связки между словами на языках. Но для этого образ должен быть именно четким и иметь преимущества перед словарем, а этим обладает далеко не каждое слово. Краткое путешествие по волнам моей памяти выдает мне: большинство таких слов – это всякие очень конкретные предметы с четкими характеристиками, которые реально проще показать, чем объяснить, что это такое. Ну, например, сотейник. Потому что есть, сука, кастрюля, а есть – сотейник. Заебешься объяснять разницу, не говоря уже о том, что половина населения будет описывать сотейник примерно так: «Дай мне ту кастрюлю – нет, не эту, а среднюю, да, третья от края висит / пятая в стопке стоит». И все. Или «босоножки». Потому что «босоножки» — это не «сандалии», а поди объясни. «Ливень» — это не «моросящий дождь», «электричка» — это не «поезд», «шнур» — это не «провод», а «воздушный шарик» — это не «воздушный шар».
(Если вы думаете, что все это не нужно, просто припомните, что основная цель большинства изучающих – это «уметь разговаривать на бытовые темы». Допустим, спросят вас в Америке, как варить этот ваш потрясающий борщ, так вы даже не сможете объяснить, свеклу варить в кожуре или чищеную, но хуже того – вы не будете знать, как себе помочь, куда посмотреть, в какой, мать его за ногу, словарь).
Никакого заранее готового списка таких слов не существует. Есть только моя голова. И я сутки трачу на то, чтобы извлечь оттуда приемлемый список, каждый раз проверяя все по пяти словарям и картиночному поиску Google. Достаточно ли внятно? Хорошо ли заметна разница? А что если все-таки это понятно только мне – и никому более?
Пара дней таких метаний – и вуаля: перед вами классический всклокоченный гений, который кидается к листику и ручке, с вилкой, зубной щеткой, куском помидора во рту, а также на полуслове и середине серии с воплем: «Поставь на паузу!»
Потому что помимо части ремесленной существует часть глубоко творческая. Она неостановима, плохо управляема и не всегда чиста в своих проявлениях. В восторге рождения чего-то из ничего она вываливает бесконечные vomit draft’ы (терминология сценаристики, подрезанная у Лили Ким), качество которых еще предстоит оценить сильно спустя время. Записанное в течение суток (иногда и ночью) на восьмидесяти листочках, в двух компьютерах и телефоне не всегда кажется таким уж брильянтовым через день-другой. Иногда в принципе возникает вопрос: «Что хотел сказать автор?» — но задать его некому, потому что автор – это ты (иди, посмотри на себя в зеркало: на что ты похожа?!)
Опыт показал, что в принципе я могу дидактизировать буквально что угодно – то есть превратить любой аутентичный материал в учебный. Меня этому учили – и на CELTA, и в умных книжках, и на всяких семинарах по доп. образованию. Буду ли я так делать? Пффффффф, за что вы меня держите. Сначала я проведу сутки-другие в поиске наиболее подходящего контента. Это тонны материала, тонны. Параллельно, разумеется, их этих тонн родится то, чего до них не рождалась, потому что даже если я пошла по яблочки, не оставлю же я висеть без внимания случайно подвернувшиеся абрикосики. Я же не тю-тю. Поэтому по ходу рождения главного продукта у меня нарождается еще полтораста бумажечек, списочков, идеек по всему дому – потом пригодится.
И тут внезапно выясняется, что сет на фонетику у меня вырос, как на дрожжах, в то время как сет про словообразование насчитывает полторы дохлых идеи. Это не потому, что словообразование я понимаю хуже – это потому, что творческая энергия не так-то просто меняет заданный ей фокус. Получив задание, она начинает видеть чертову фонетику везде – и вот я уже не могу спокойно посмотреть сериал, потому что: «о, а вот как раз еще примерчик на ударение хороший, о, а вот это подойдет для иллюстрации того положения, на которое у меня уже придумано 10 примеров, но этот, 11-й, он же лучше!» и прочее. Сутки уходит на то, чтобы наконец доораться до себя: «Приставки! Суффиксы! Этимология! Меняем траекторию!» И я опять начинаю ковыряться нога за ногу, потому что все новое тяжело идет и встречает сопротивление, чтобы едва войдя во вкус, снова свернуть куда-нибудь теперь уже в метафоры, сочетаемость, грамматические потенциалы, функциональную лексику, идиомы и бог знает, что еще.
А ведь начиналось как? «Надо немножко переделать «Карту смыслов в чаще слов», потому что прошло уже три года с момента запуска, и хотя курс был очень хороший, за три года собачка могла подрасти. Хочется чуть актуализировать и оптимизировать».
Ну да, конечно. С моей психикой я умею только «до основанья, а затем», а иначе неинтересно и драма не на высшем уровне. А я люблю, чтоб аж звенело, чтобы от ужаса и восторга закладывало уши.
…потом удивляюсь, что я устала, много подряд не могу, все так медленно и т.д. Ну-ну 