Продолжая тему про «как учить» и что я делаю в этом жанре.
Я делаю весь проект с позиции «Шаг назад — картину лучше видно». Я лингвист, я тренирована въедаться в слова и стоящие за ними концепты. Что такое «просто»? Что значит «учить»? «Много» — это сколько? Эти вопросы — суть моей работы. За два года консультаций я разбила столько «само собой разумеющихся вещей» в головах своих клиентов — вы бы знали.
Приведу простой пример. На каком-то этапе жизни и развития можно вполне сказать ребенку: «Пойди, помойся». И ребенок идет в ванную, где производит некие действия с водой, пузырьками и полотенцем. Потом ребенок выходит.
И тут выясняется, что:
— голову он зачем-то помыл папиным дорогущим шампунем от выпадения волос;
— зубы он почистил маминым кремом, потому что тот был в похожем тюбике;
— ноги он просто забыл помыть как следует;
— пятно от зеленого фломастера на левом плече не оттерлось (да он и не тер особо);
— вытерся он не своим полотенцем, а ближайшим;
— на полу — нереальных размеров лужа, которую он просто не заметил.
Все сразу, конечно, вряд ли, но по отдельности, я точно знаю, так делали многие дети моих знакомых, причем не в возрасте 3 лет, а в возрасте 6,8, а то и 11 лет.
Вопрос не в том «мыться или не мыться», «как часто надо мыться», «каким шампунем лучше всего мыться», «какую занавеску купить, чтобы вода не лилась», «каким полотенцем вытираться» и т.д. Все там в этой ванной нормально: есть все средства, занавески, чистые полотенца, коврик, а также обо всем об этом можно спросить маму или папу. Проблема в том, что в некоторых случаях не хватает фокуса внимания, в некоторых — сноровки, в некоторых есть ложная компетенция (это когда уверен, что знаешь, как надо, и точно справишься, а на деле выясняется, что знания были ошибочны), в некоторых была нужна помощь взрослого, а в некоторых — немножко осознанности и ответственности.
Организовать занятия языком в сегодняшней жизни вообще не проблема, люди делают это сами или с преподавателями сплошь и рядом, но очень часто результаты их усилий похожи на того недомытого ребенка.
Вроде бы понятно, что текст надо читать. Допустим. Но вы понимаете, как его надо читать? Какие к нему должны быть упражнения? (то есть, к нему должны быть упражнения). Как должны быть сформулированы вопросы к тексту так, чтобы это было полезно? (то есть не всякие упражнения к тексту хороши). Сколько раз читать? (оказывается, не один). В каком порядке распределить упражнения и текст? (есть порядок).
Это только кажется, что текст изначально скучен, поэтому возиться с ним через упражнения и вопросы будет еще скучнее. Почему? Потому что интерес следует за вниманием. Если от вас требуется выполнение определенных заданий, вы более внимательны в чтении. Если вам задают вопросы, а вы не знаете ответов, вы будете вынуждены вернуться к тексту еще раз, найти нужное место и перечитать.
Язык набирается на постпроизвольном внимании, постпроизвольное внимание следует только за произвольным. Проявлять произвольное внимание не всегда приятно, но если к тексту есть хорошие задания, придется. И тут внезапно выясняется, что текст вполне сносный.
Повозиться надо с материалом, повозиться, понимаете? Чтобы хоть что-то из него извлечь, чтобы возник интерес — не первичный, на котором не растет язык, потому что он вызван содержанием, яркой оберткой, картинками по периметру, шуткой в конце, заголовком, а тот самый, постпроизвольный. Когда глаза наконец увидели, а уши наконец услышали, и мозг наконец сопоставил. Да не бывает этого при однократном прочтении, не бывает этого без обработки, не бывает. С аудиоматериалами то же самое.
Все знают, что надо учить слова. КАК? Гоняют через приложения, пользуются двуязычными словарями и гугл-переводчиком. Это все. Кого ни спроси. Не показывали, не учили этому. Поэтому слова не учатся, а если учатся, то в нужный момент на языке не оказываются.
Разговорная речь — это прекрасно, все очень стремятся ее практиковать. Как ее практиковать — не знает никто. Клиенты сами начинают замечать, что часы болтовни с коррекцией по ходу типа: «Вот это неправильно — так правильно» и с разрешением затруднений по ходу типа: «Как сказать «капуста»? — Cabbage» приводят их к тому, что спустя 30 занятий они делают те же ошибки, а про капусту помнят только, что уже один раз это слово спрашивали.
Потому что вообще неважно, с кем и сколько практиковать эту речь, если кроме нее вы не делаете больше ничего или если она никак не связана с остальными вашими усилиями в языке, а также если ваш преподаватель выполняет роль не более чем собеседника и тренажера. Это полная профанация.
Вот туда направлены все мои основные усилия. В ядро ваших персональных действий при взаимодействии с материалом. В то, что вы там видите, и в то, что вы делаете с тем, что вы видите.
И пока этого понимания нет, или оно очень ограниченно, или ошибочно, ничего не будет. Как угодно учите — радости, уверенности, легкости, удовольствия НЕ БУДЕТ.