Сейчас я напишу текст, за который меня проклянут коллеги, поэтому я сразу скажу, что из всего сказанного есть исключения и что мои попытки обобщения неизбежно делают все более простым и плоским, чем оно есть. Тем не менее, текст я все же напишу – потому что мне важно внести эту тему в поле открытого диалога об изучении английского языка. Даже если ногами вперед.
Я хочу поговорить о том, почему большинство учителей иностранного языка не знают его ни на уровне носителя, ни даже на том «хорошем» уровне, который часто себе воображают студенты как «должный» и «само собой разумеющийся». (Я имею в виду, конечно, тех учителей, для которых преподаваемый язык не родной и которые не живут в стране этого языка и не пользуются им в своих личных повседневных целях).
Во-первых, выучить язык до уровня носителя – задача, посильная только в случае успешной интеграции в иностранное языковое сообщество. Не просто жизни в стране, где говорят на этом языке, но именно интеграции, то есть ситуации, когда подавляющее большинство значимых контактов человека происходит на этом языке. Одесские эмигранты, которые открывают на Брайтоне кафе «У Татьяны» — это не интеграция. Но и даже в случае хорошей интеграции у кого-то получится познать язык лучше, у кого-то хуже, потому что есть талант, предрасположенности и способности. Куча хорошо интегрированных людей до смерти продолжают говорить с акцентом, ошибками, примитивно, и т.д., и ничего с этим не могут сделать (или не хотят).
Преподаватель иностранного языка, даже если и живет в стране этого языка, не может быть совсем интегрирован в моноязычную среду по определению, потому что сама природа его работы подразумевает длительное значимое общение с теми, кто языка этого не знает. Если после целого дня уроков преподаватель возвращается в жить в иностранную среду (семья, друзья), ему может повезти больше, но это не гарантия – раз, и это довольно бытовой уровень – два. Если он сядет писать текст в блог или статью, он все равно начнет искать синонимы по словарям и обоснованно сомневаться в предлогах и в себе.
Во-вторых, где бы ни проживал преподаватель, основная его деятельность состоит в обучении языку людей, которые знают язык гораздо хуже него (иначе в этом не было бы никакого смысла). Это означает, что преподаватель рутинно и профессионально понижает и упрощает свою речь, подстраивая ее под уровень конкретного ученика, и делает он это ежедневно часами. Ну и на вход тоже часами слушает речь, крайне далекую от совершенства. Даже если в целом преподаватель неплохо владеет языком, выпрыгнуть из рутинной коммуникации «так, чтобы было понятно Intermediate» на уровень богатства метафор и расширенной линейки грамматических конструкций не всегда бывает легко. Ощущается некоторая ржавость внутричерепных механизмов.
Хорошо и легко говорят те живущие вне среды преподаватели, которые обучают высокие уровни или тренируют других учителей, и в принципе всю свою деятельность ведут на языке. Это немногочисленная привилегированная каста, которая в принципе не очень заинтересована в работе со студентами низших уровней и в дополнительной нагрузке в виде индивидуальной работы любого рода. И дело не только в деньгах: им неинтересно. Преподаватели, видите ли, тоже люди, и любят получать удовлетворение от своей работы. Поэтому здесь неизбежно получается вилка: если вы сами – студент относительно начинающий, то искать преподавателя с высочайшим уровнем владения языком вы будете долго и тяжело, сколько б денег вы ему в кармашке не приготовили. Вы даже не сможете проникнуть на те орбиты, где они водятся, а если сможете, нет у вас в руках калача, чтобы их заманить разучивать с вами базовые конструкции. Они не хотят. Вас это может потрясти и оскорбить, но это так – ну не хотят, ну что ты будешь делать.
В третьих, поскольку преподаватели – тоже люди и тоже в каком-то смысле студенты, изучающие тот же самый иностранный язык, что и вы (просто ушедшие далеко вперед), язык без практики у них «сползает» точно так же, как у вас, и нет в этом никакого удивления и потрясения. Он не прибит у нас в головах гвоздями изнутри, нет таких у него характеристик. Основное время преподавателя тратится на то, чтобы преподавать (с вами был Капитан Очевидность), а остальное время он, представьте себе, как и вы, желает отдыхать, общаться с детьми, тупить в сериальчик, ездить на дачу (рыбалку, пляж, нужное подставить), делать дурацкие фоточки в отпусках, и, возможно, заниматься китайской каллиграфией или выращивать помидоры на балконе. И ни одним органом чувств не соприкасаться с тем языком, который он то ли учит, то ли преподает. Ему нужен законный отдых, привычная идентичность, отключение мозгов, чаще всего – просто молчание.
Преподаватели, у которых есть финансовый и эмоциональный ресурс (а это тоже привилегированная каста), время от времени повышают свою квалификацию. Но и то, в большинстве случаев это повышение будет методическое, не пользовательское: съездил на конференцию, обогатился новыми принципами построения уроков и форматами заданий, — ты большой молодец. Большинство учителей и того не делают. Построить же трудовую деятельность так, чтобы в год выезжать на конференции по методике ПЛЮС еще заниматься собственным языком в той или иной форме, может далеко не каждый преподаватель. Это требует жесткого финансового и временного планирования, определенной степени свободы от домашних дел и обязательств, понимающего и принимающего окружения, и огромного внутреннего ресурса. Большинство преподавателей, как и все остальные люди, отрабатывают положенные часы, после чего выкидывают осточертевшие станки из головы и идут жарить картошку в халате под бубнеж русского телевидения.
В четвертых, профессия преподавателя предполагает знание анатомии и физиологии языка и умение поддерживать студента в его практике. Это совершенно не то же самое, что собственное владение языком преподавателя. Понятно, что мы это должны уметь, но на уроке хорош тот преподаватель, рот которого крепко закрыт в течение 70-80% времени. Наше дело – активное слушание, навигация студента по его собственным гипотезам, открытиям и выводам, презентация материала (малая часть) и обширное методическое планирование. Это профессия. Это работа. Она существует отдельно от умения данного преподавателя формулировать на английском языке собственные мысли на уровне остроумного и образованного носителя.
Да, у гениальных преподавателей это совпадает или стремится к близости, но это НЕ ОСНОВНАЯ МАССА и уж точно не стандарт для основной массы. Это звезды, гении, светлые головы, редкие таланты, заслуживающие самой интересной работы и самой высокой за нее оплаты.
Итого: лучше всех на своем рабочем языке будут говорить преподаватели, которые максимально далеки от того, что может себе позволить или что готова оплачивать среднестатистическая аудитория, и которые минимально заинтересованы в работе с такой аудиторией – не из-за денег, а ровно из-за своего великолепного знания языка вдоль, поперек, изнутри наружу и с поверхности до самых глубин. Но и они время от времени будут ошибаться и мучиться объективными или субъективными несовершенствами, потому что это – нормально. Это только начинающие воображают себе хорошее знание языка как беспечность и автоматизм. Ветераны, дожившие до C1 (т.е. большинство учителей) не относятся к языку столь легко.
Для гарантированно идеального языка вам нужен носитель. Но о том, насколько бесполезна попытка перенять язык воздушно-капельным путем через общение с носителем я уже написала несколько десятков текстов, так что повторяться не буду.
Здравый смысл диктует: поменьше нереалистичных требований. На начальных и средних этапах большинству студентов подходят добросовестные учителя, хорошо владеющие методикой и предметом, которые не могут при этом полчаса заливаться соловьем на любую тему без подготовки, не всегда понимают 100% быстрой речи носителей, не проводят по полжизни в странах изучаемого языка и не пишут на досуге колонки в международные издания. Нормально. Да, где-то ошибутся, да, где-то подзабудут, где-то накосячат. Шанс прилепить их ошибки к себе непроизвольно и намертво так же мал, как и шанс всосать с первого раза все правильное, что они вам говорят.
Главное во всем этом деле, как обычно, одно: учитель – человек, а язык – система, в которой есть законы, правила и мерила. Учитесь носить свои сомнения к словарям и другим источникам, и получать ответы у высших инстанций – более высоких, чем носители (они местами тоже не боги и не палата мер и весов). Это придаст вам куда больше уверенности, самостоятельности и скорости в изучении языка.
Учителя – это просто люди, которые хотят и умеют делать свою работу хорошо, но имеют ряд обоснованных и разумных ограничений. Не стоит ожидать от них несусветного. Очень может быть, что если бы они умели то, чего вы от них ожидаете как должного, не сидели бы они с вами за те деньги, которые вы им платите. Просто подумайте об этом с такой стороны.