Заучивая слова самым простым (казалось бы) образом по принципу «table – стол», мы ставим перед мозгом задачу, ему непонятную и избыточную. У него уже есть одно обозначение для этого предмета, а именно – «стол», поэтому второе (неизвестное, непонятное, чуждое), следует исключить согласно принципу экономии ресурсов. Слово будет запоминаться с трудом. Это может быть не очень заметно на начальном этапе, когда слов немного и они все простые (слово table знают все, даже те, кто английский-то никогда не учил), но превращается в настоящий кошмар по мере того, как растет словарный запас. Изначально неэкономичный способ обращения с лексикой приводит к напряженному труду с удручающе низким КПД. Списки слов множатся, учатся и с тем же успехом забываются, а главное – нужные слова не оказываются под рукой в самый ответственный момент или не служат заданным целям.
Как только восторги неофита, который вдруг сумел сам сказать на новом иностранном языке целое предложение типа The table is in the kitchen, проходят, выясняется, что даже с банальным table’ом все не так просто. Да, table – это стол, но лишь обеденный (разделочный, закройный, операционный), но не письменный. Для письменного существует отдельное слово – desk. Зато кроме значения «стол» у table оказываются другие, например, «таблица». Если к table добавлять разные другие словечки, то будут образовываться новые понятия, например: coffee table дает нам «журнальный столик», а time-table – «расписание». Если заглянуть в словарь, то можно обнаружить следующие значения слова table: доска для настольных игр, плитка, табель, плоскость, плоская костная пластина, плоскогорье, столовая вершина, матрица, табличные данные, табличка с надписью, стенд, уровень подземных вод, престол, грань драгоценного камня и т.д. Если вы потратите несколько секунд и представите эти вещи силой своего воображения, вы убедитесь в том, что эти слова так или иначе связаны изначально либо с идеей плоской поверхности, либо с идеей информации, заключенной в определенный (табличный) формат.
И так – с любым словом. Да, именно так – или еще сложнее, потому что базовых значений может быть не два, а больше. Именно поэтому, открывая словарь (только настоящий, нормальный, не берите в руки карманную дрянь или электронные переводчики), вы на каждое, казалось бы, простейшее словечко найдете огромную словарную статью. Никакого уравнения «table = стол», «cup = чашка» не существует! Если мы не берем, конечно, в расчет слова с исключительно узким значением. Например, слово avocado ничего, кроме авокадо, означать, действительно, не будет. Но для подавляющего большинства слов это не так.
Мы искусственно создаем такие соответствия в начале пути, чтобы облегчить себе задачу изучения и запоминания, и это нормально. Но если мы относимся к ним как к исчерпывающей информации о смысле слова, получается следующее: мы однажды очень напрягли мозг и заставили его воспринять и сохранить ненужную, с его точки зрения, информацию, а спустя какое-то время это же слово встречается нам в другом контексте, в котором имеет другое значение, и мы говорим мозгу: «Эй, погоди, оказалось, что это еще не все! Пометь себе возле table второе обозначение для понятия «грань» (но только в ювелирном деле, а не в геометрии), «поле» (но только в настольных играх, а не в ландшафте), «престол» (но только в церкви, а не в королевском дворце), ну и так еще, по мелочи тут»… Чувствуете волну возмущения внутри? Вот-вот. И мозг ваш чувствует то же самое. И ахинею эту запоминать не будет никогда и ни за что, до тех пор, пока она будет идти полным дубляжом к уже имеющейся русской матрице.
Результат: мозг эту работу саботирует, потому что зачем иметь две идентичных системы обозначений, и язык эту работу не оправдывает, потому что системы никоим образом не идентичны. Однако студенты, не знающие этой особенности и привязавшие английское слово к русскому, да попрочнее (иначе непонятно, что делать), неосознанно ожидают от него рабочих качеств родного эквивалента, включая все значения и способности к образованию связей. И ничего не получается.
Дальше. Большинство из вас знает вид еды под названием «наггетсы» и даже знает, что изначально он появился в ресторанах МакДональдс, соответственно, происхождение слова – английское. Можно вполне услышать от русского человека фразу: «Мне возьми картошки-фри и наггетсов 9 штук». Это слово закрепилось у нас в языке со значением «маленький кусочек куриного мяса в панировке» (мы еще и изменяем его типично по-русски, поскольку вообще-то «наггетс» – это форма множественного числа, и один кусочек называется nugget, но мы по-русски уже восприняли «наггетс» как один и, соответственно, «наггетсы» как множество (то же самое с «баксами», «чипсами» и «типсами», если кто не в курсе, один доллар – это one buck, а у слов tip и chip дикое количество значений, не имеющих отношения ни к картошке, ни к ногтям)). Очень хорошо. А теперь сколько из вас человек сможет назвать настоящее, изначальное значение английского слова nugget? Много таких? Нет? Ничего удивительного. Ниша занята курицей, и курица эта оттуда так просто не вылетает.
Но курицей nugget стал только благодаря фастфуду. По-настоящему это слово означает «самородок», «крупица чего-то ценного» (в первую очередь — золота, позже – любой ценности, включая знания, информацию). А блюдо в ресторане полностью все-таки называется “Chicken McNuggets”, то есть «куриные драгоценности дядюшки МакДоналда». Это просто игра слов, которая с переходом в русский язык утратилась совершенно, потому что чужда нашей языковой среде. Таковы принципы заимствования.
Вы удивитесь, но таких сюрпризов – много, и не только в заимствованиях. Значения открываются, как матрешки, и многие слова, как выясняется, значат совсем не то, что мы думали или могли бы предположить. Уметь с этим жить и наращивать знания – особый навык. И наше понимание значений каждого из слов обязано быть открытым к новому до самых высших уровней в языке, включая уровень носителя.
Каждое слово имеет базовое значение, метафорические значения, потенциал к образованию лексических и синтаксических связей, сферы употребления, конкретный контекст. Ни одно из слов английского языка не будет совпадать ни с одним из слов русского языка в полной совокупности всего этого облака. И перевод – это выбор одного значения из целого ряда с учетом множества факторов. Если вы не знаете ни множества, ни факторов, вы ничего не можете перевести ни туда, ни сюда. Поэтому переводные значения слов как помощь в изучении языка – это инструмент, которым хорошо бы пользоваться, во-первых, только после тщательного инструктажа, во-вторых, с пониманием его естественных ограничений. Ни того, ни другого у студентов подчас нет.
От одних слов образуются другие слова, однокоренные. В каждом языке это происходит по-своему, и некоторые из словообразовательных моделей русского и английского языка очень похожи. Но даже общность способов не гарантирует нам ощущения, что мы на одной волне. Приставку over- легко перевести как пере- в смысле «слишком», но вот берем простейшую комбинацию over + do – и получаем непростой для понимания веер значений, целиком зависящий от контекста, но не имеющий в списке значения «переделать». «Переделать» — это redo, то есть сделать что-то заново, потому что в русском слове «переделать» приставка пере- не имеет значения «слишком», а имеет значение как раз повторного действия. А за это в английском языке отвечает приставка re-. Overdo же может означать «перестараться», «пережарить», «разрядиться в пух и прах», «переборщить», «переутомиться» и вообще в целом перейти в каком-либо процессе ту грань, на которой следовало бы остановиться. Эквивалента такой приставки с объединением тех же смыслов и случаев употребления не существует.
Объединяясь с другими словами, образуют связи. Связи эти могут быть более или менее свободными. Вот, например, простое слово chance – «удача, шанс». В русском языке свой шанс используем. Можно также шансом воспользоваться (обратите внимание: я была вынуждена изменить всю структуру предложения из-за того, что у меня нет эквивалента формы «используем» для глагола «воспользоваться»). По-английски мы take a chance, т.е. шанс «берем», но мало всего этого – у нас изменяется значение. “Take a chance” не равно «воспользоваться шансом», это означает «рискнуть, решиться на что-то рискованное». А как же сказать «воспользоваться шансом, не упустить шанс»? To seize the opportunity. Если у вас в голове есть только русские значения для каждого из этих слов, ваши шансы скроить из них сочетания, которые а) отражали бы вашу мысль; б) звучали бы естественно для носителей языка и были бы поняты ими однозначно, не так уж высоки.
Вопросы грамматического встраивания отвечают за то, смогу ли я воспользоваться выученным словом в структуре предложения. Смогу ли я правильно связать его с окружающими словами не только по смыслу, но и с точки зрения тех отношений, которые я хочу между ними создать. Кто на ком сидел, кто от кого зависел, что привело к чему и из-за чего потенциально может случиться что? Почему мы говорим «ходить пешком», но «ехать на автобусе?» Почему не «ходить на ногах» и не «ехать в автобусе»? Кстати, мы ведь можем сказать «ехать в автобусе», но будет разница смыслов: «ехать в автобусе» — акцент на нахождении внутри него, «ехать на автобусе» — акцент на средстве перемещения в отличие от метро или такси.
Мы зависим «от» кого-то, в английском языке этот глагол управляет дополнением при помощи предлога “on”, который обычно всем известен в первую очередь в значении «на» (как в предложении The book is on the table, предположим). Можно проследить, какими путями шла здесь лингвистическая логика наших двух языков. Этимологически оба глагола очень похожи, поскольку корень и там, и там обозначает «висение», «свешивание». В русском однокоренными словами будут «висеть», «cвисать, «подвеска», в английском, соответственно, suspend, append, pendant. Но мы при этом выбрали предлог «от» — и это понятно, потому что то, что на висит, зависит от того, на чем оно висит, а англичане выбрали «on», что тоже понятно, потому что то, что висит, всегда висит на чем-то. Не всякий раз мы в состоянии понять, почему язык сделал тот или иной выбор, но принимать его выбор, мириться с ним и знать его нам необходимо.
Слово часто обладает потенциалом создания смысла, который нам трудно вообразить. Например, слово appreciate со значением «ценить» и его возможность быть использованным в английском языке как в положительном, так и в отрицательном смысле, а также в нейтральном, может запутать кого угодно. Как можно «ценить» что-то плохое, что я могу выразить через эту возможность слова? И что тогда означает фраза “I appreciate that you are tired?”
Отсюда вырастает идея в целом изначально другого выражения более комплексных, сложных идей. Например, мы хотим описать человека застенчивого, немного замкнутого, склонного сторониться людей. В зависимости от того, в каком виде нам пришла эта мысль на русском языке (а она может прийти в виде разных грамматических конструкций, таких как «Он замкнутый», «Он весь в себе», «Абсолютный интроверт», «Ему нелегко заводить друзей») и т.д. мы начинаем в голове поиск нужных слов. Как по-английски «замкнутый»? А как «заводить друзей»? Как выразить это самое «быть в себе»? Какие слова мне вообще нужны?
Ответ лежит не там. Мы можем, безусловно, пойти самым простым путем: найти нужное нам слово в словаре и пытаться составить предложение. Тут, впрочем, неплохо бы вернуться к пункту номер один и припомнить, сколько значений имеет каждое из искомых слов и как легко выбрать неуместное. Вот лишь несколько вариантов перевода слова «замкнутый», который дает мультитран: secluded, reserved, insular, retired, sullen, withdrawn, buttoned-up, close-lipped, aloof, unfriendly, blocked… Какое из них больше подходит к пространству, а какое – к человеку? Какое нейтрально, а какое имеет негативную окраску? Короче говоря, какое мне выбрать, чтобы сказать то, что я имею в виду?! И как легко ошибиться…
Кстати, среди них нет того слова, которое бы использовала я: self-conscious, и знаю я его исключительно потому, что один из любимых режиссеров David Fincher употребил именно его, описывая характер актрисы Roonie Mara в роли Lisbeth Salander. Я очень объемно и хорошо понимаю эту героиню, поэтому легко запоминаю все, что с ней связано.
Но есть вообще другой путь. Путь, который недоступен нам, если мы пытаемся работать через пословный перевод, потому что он не использует ни одного слова со значением «замкнутый, необщительный». Он вообще не подразумевает прилагательных. «Он необщителен» естественнее всего сказать так: “He keeps to himself”. И этот вариант приплыл ко мне из речи многочисленных носителей, благодаря привычке замечать, анализировать, сопоставлять, обрабатывать, и в итоге – запоминать.
До этой точки невозможно добраться, переводя каждое английское слово на русский, а потом пытаясь собрать из этих ошметков собственное цельное высказывание, изначально оформленное в голове на русском языке. Это фундаментально тупиковый путь, которым, к сожалению, как я погляжу, до сих пор пользуется большинство изучающих язык.
У меня есть ему альтернатива. С гордостью и удовольствием я представлю ее на своем курсе «Карта смыслов в чаще слов», который стартует ровно через неделю. Работать придется много – и на курсе, и потом, и легко не будет. Однако эта работа не только полностью очищена от бессмысленных операций, она еще и имеет скрытый внутренний заряд, который развернет вашу платформу восприятия и изучения языка на 180 градусов, даже если вы – обычный пользователь, чуждый лингвистической теории.
И это дико круто.