Хорошо помню свой ответ на вопрос популярного блогера про бытовую магию. Вопрос был задан в иронично-пренебрежительной форме, цель его была в том, чтобы выяснить, кто из аудитории пользуется «всяким колдовством», верит в приметы, имеет дома «особенные» вещицы, обращается к эзотерикам, гадалкам и все в таком духе.
Большинство респондентов, вторя ироничной интонации, рапортовали о полнейшем отсутствии у них интереса к подобным глупостям.
Я, разумеется, написала, что занимаюсь магией на повседневной основе, даже не особенно замечая этого и не всегда четко отделяя свои «магические» действия от остальной повседневной рутины.
Оставим в покое мою любовь к оппозиционному поведению, в чем бы оно ни состояло и обратимся к сути. Вопрос об отношении к магии – это не проверка психического здоровья или общей адекватности, это вопрос понятий и смыслов. Понятия и смыслы, в свою очередь, — это корень моей профессии. Каково словарное значение слов, а каково – обиходное? Что лично мы вкладываем в них, как понимаем? Если религия занимает в жизни человека серьезное место, «магией» он может назвать все, что «от лукавого» и, соответственно, окрасить в темные тона. Если человек обладает научным, академическим складом ума, он, вероятно, посчитает «магией» все то, чему наука еще не нашла разумного объяснения (но непременно найдет, дайте срок). Если же взять восторженную юную деву, то она с легкостью перепутает магию с талантом и будет прилагать это слово к умело скроенным платьям, удачным выступлениям на сцене, мастерски сложенным стихам, — да хоть к рыбному суфле.
Магию можно понимать как глупости и нечисть, можно – как небывалое волшебство, можно – как часть окружающей реальности, которая существует вне зависимости от того, признаем мы ее существование, или нет, и как к ней относимся.
Я живу свою жизнь среди слов, поэтому отрицание магии для меня невозможно: это противоречит моему существу и диплому о высшем образовании. Есть прекрасное английское высказывание на эту тему: «Words cast spells. That’s why it’s called SPELLING. Words are energy. Use them wisely.” «Слова – это заклинания. Вот почему это называется ПРАВОПИСАНИЕМ (как видите, перевод с сохранением связи между словами «заклинание» и «правописание» по-русски никак не удается, но на английском совершенно очевидно, что эти слова – однокоренные). Слова – это энергия. Используйте ее мудро».
Энергия, заключенная в словах, для меня очевидна. Ее присутствие и мощь не зависит от того, пользуются ей люди, произносящие или пишущие слова, осознанно, или нет. Разница лишь в том, что осознанные и уважительные пользователи имеют возможность этой энергией управлять и привлекать ее к сотрудничеству для достижения своих целей. Неосознанные же, будучи не в состоянии справиться с тем, чего не видят, не признают или, тем более, отрицают, всегда становятся жертвой своих необдуманных действий. Это не обязательно похоже на кровавую бойню, это может вполне пройти совершенно незамеченным, особенно если человек научен отрицать и не научен видеть. Он никак не связывает причины и следствия. Но мне доводилось встречать сюжеты, когда цепочка: «не могу выучить язык, из-за этого не могу получить работу, из-за этого не могу воплотить в жизнь такие-то и такие-то планы, из-за этого чувствую себя так-то и так-то» коренилась в непонимании силы слова, нетерпении, потребительском отношении к языку. Встречалась я и с пренебрежением к отдельным аспектам: кому-то тяжело произносить слова, кто-то бьется над орфографией, кто-то в целом ощущает звуки, сочетания и интонации неестественными… И все ищут способы хоть как-нибудь да улизнуть от повинности, от наказания…
Но я много раз писала о том, что язык – стихия, куда древнее, крупнее, мощнее нас. Если мы хотим поставить ее себе на службу, нам придется изучить ее законы, проявить терпение, прилежание и послушание, а лучше всего – любовь. Тут, кстати, очень хорошая новость: если с первого взгляда любви не возникло, она может взрасти на фундаменте как раз всего того, что я перечислила выше. Мы знаем, что энергия следует за вниманием, но формула эта – двустороння. Проявляя терпение, уважение и прилежание к языку, мы концентрируем на нем свое внимание, даже пусть и с трудом и неудовольствием. Результатом становится неминуемый прирост энергии, а там уже рукой подать до любви, которая, как известно, «нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь».
Что-то такое мы и делаем обычно на курсе «Карта смыслов в чаще слов». Бережно распутывая смысл и структуру каждого слова, мы узнаваем потайные ходы и дверцы языкового лабиринта, обнаруживаем скрытые связи, выстраиваем причины, следствия и перспективы. Результат – абсолютно новый уровень обращения со словами, не просто запоминание, но и понимание принципов уместного использования каждой попавшей в поле зрения лексической единицы. Плюс – огромное удовольствие, как в процессе прохождения курса, так и после при обычных занятиях языком. Мы активно привлекаем способности правого полушария, работаем с визуальными и звуковыми образами, учимся запоминать самыми разными способами, включая куда более древние и надежные, чем сравнительно недавно сформировавшаяся словесно-логическая память.
Взять хоть то же правописание – раз уж мы все крутимся возле идеи магии и spelling’a. Знаменитый лингвист Оксфордского университета Макс Мюллер выразился по этому поводу без обиняков: «Английская орфография суть национальное бедствие», — чем сразу облегчил наши тяготы. Ведь если они сами это признают, значит, и впрямь дело табак, а не мы, несчастные иностранцы, поголовно тупы или ленивы.
Объяснение же здесь довольно простое. С распространением христианской религии на Британских землях латиница была принята за государственную письменность, вытеснив существовавшее до нее руническое письмо («руна» от древнегерманского “run” – «тайна», к вопросу о магической силе слов). Перед писцами – современниками этого процесса стояла нелегкая задача: передать на письме особенности произнесения англо-саксонских слов. Звуков было много, букв – всего 26… Приходилось как-то выкручиваться! Поскольку писцы в силу очевидных обстоятельств не могли обмениваться своими блестящими идеями в уютном общем чатике, их авторские затеи и ухищрения соперничали и сосуществовали на протяжении нескольких веков, создавая порядочный хаос. Знатоки говорят, что всего лишь на одной странице древнего документа можно с легкостью встретить до трех вариантов написания одного и того же слова! Единого образца не существовало, а к тому моменту, когда он возник, многие слова уже приобрели устоявшуюся форму написания, мало соотносящуюся со звуковым обликом (который тоже за это время изменился, а как же). Так и получилось, что теперь мы имеем дикую кучу слов, которые выглядят очень похоже, но читаются абсолютно вразнобой. Привет нам от старинных писцов – вот уж позабавились, черти, – и жителей разных деревень будущей Британской Империи, которые в жизни своей не слыхали, как говорят жители других, удаленных от них, деревень.
Казалось бы: всего лишь дополнительный материал, развлекательная байка. Однако насколько сложнее теперь будет студенту швырнуть в сердцах учебник и заорать: «Да что ж у вас тут все не как у людей читается и пишется, почему нет никаких правил, а какие есть – не помогают ни черта, одни исключения!» Теперь на месте хаоса и наказания, придуманного будто специально для него, Геннадия Сидорова, уроженца Пензы, менеджера среднего звена и отца двух детей, проступает история и логика развития великого языка. Несоразмерная его страданиям и безотносительная к ним.
На курсе мы подробно говорим о том, как возникают и складываются слова, какой смысл способны нести сами по себе либо в сочетаниях с другими, какие образы и чувства рождают они в нас, и как научиться видеть их красоту, прежде чем хвататься пользоваться ими утилитарно. Перед нами – объекты волшебного, магического назначения. А не разводные ключи на 32 и 46.