Я много раз говорила о том, что продаваемые везде «методики» никакими методиками не являются, а являются лишь вольной и иногда случайной комбинацией разных техник подачи или обработки информации.

В большинстве случаев эти техники касаются двух вещей: презентации материала и работы с памятью. Первое – это любые заходы в стиле: «Все высказывания в английском языке можно поделить на 4 типа» или «Существует всего несколько базовых конструкций, которые позволят вам вполне свободно общаться». Второе – это любые заходы про то, что coat – это кот в пальто, а местоимение she удобно запоминается через образ Sheхерезады.

Сегодня я хочу поговорить про второе.

Я долго не могла понять, откуда ветер дует с этими мнемотехниками. Когда нас учили синхронному переводу, с нами тоже занимались мнемотехниками, потому что умение запоминать и удерживать в голове огромные объемы информации – это для синхрониста хлеб с маслом. А будешь хорошо запоминать – так еще и с икрой. Но они выглядели куда более разумно и действительно помогали. А тут… Вроде на уровне здравого смысла понимаешь, что дикий бред, но как объяснить это пользователям? Особенно если нормальные альтернативы тебе известны и они выглядят существенно скучнее?

В общем через время выяснилось, что вся эта котовасия, в которой предлагается запоминать новое через известное, нагружая его визуальными образами и широкими контекстами, была разработана с целью помощь людям с неврологическими и психическими заболеваниями, затрагивающими память. Этим людям не до запоминания тысяч слов и миллионов их комбинаций. Им важно не забыть, приняли ли они таблетки, где они припарковали машину, как зовут их соседей или знакомых по психотерапевтической группе, да и расписание этой группы помнить не мешало бы тоже. Любые мнемотехники идут только в комбинации с более серьезными мерами: табличка с именем и адресом на груди (а то и татуировка), ключи на веревке, медикаменты, подсказывающие записки по всему дому, помощь родственников и медицинского персонала. И да, с такими мерами безопасности можно попробовать помочь человеку справляться с повседневными делами чуть лучше при помощи мнемотехник.

Короче говоря, это принципиально другие задачи, чем наши с вами.

Вот короткий чек-лист, почему это все не работает для изучающих язык здоровых людей:

1. Объем. Если поначалу идея придумывать на каждое слово любопытную картинку или ассоциацию с русским словом кажется занятием интересным и воистину помогающим, оно неизбежно начнет утомлять, как только объем слов перевалит хотя бы за сотню. Для среднего уровня нам нужны уже тысячи, и тут выясняется, что само слово «весит» для памяти существенно меньше, чем все прицепленные к нему «инструменты запоминания».

2. Случайность образов. Большинство предлагаемых на рынке мнемотехник для изучения иностранного языка связаны либо с русскими словами, либо с универсальными образами, либо – что еще кошмарнее – с визуальными образами, основанными на русских словах. Что не так в примере «запомнить слово «coat» через образ «кот в пальто»? Звуковой облик слова coat приближается к русскому «кот». При этом по смыслу слово «кот» не имеет к coat никакого отношения. После этого ментального фокуса русский кот, который лишь на слух немного похож на английское coat, наряжается в смысловое наполнение английского слова coat, т.е. а пальто. Причем на русском языке.

В итоге вместо ясного слова с ясным образом и значением мы имеем письмо дяди Федора из деревни к родителям, где сначала все хорошо и «я без вас скучаю», потом лапы ломит и хвост отваливается, а дальше про то, как он линять начал. В этом месте уже пора бежать за корвалолом.

3. Предел количественного роста. Наша память устроена как фрактал. Если попроще – как матрешка. Возможность запоминать и хранить бесконечное количество информационных единиц открывается тем, кто научил свою память самостоятельно (осознанно этим процессом управлять невозможно) объединять разрозненные биты информации в более крупные соединения с тем, чтобы память по-прежнему учитывала их как одну единицу хранения. Если каждую новую крошечную единицу хранения нагружать таким количеством бессмыслицы, никак не связанной с другими такими же единицами рядом, мозг не сможет сложить одно в другое никоим образом. В результате это все быстро придет в негодность и, учитывая изначальную случайность образов, не только не сможет прогрессировать, но и вывалится из памяти совсем.

4. Предел качественного роста. Человек не может представить себе то, чего не знает, для чего не имеет образа или представления. Любые образы или ассоциации, возникающие в голове людей, которые только начинают изучать иностранный язык, будут автоматически привязаны к тому, что эти люди знают и могут вообразить, а этих знаний никогда не хватит.

(Если вы хоть раз в жизни слышали, что изучение иностранного языка сильно расширяет картину мира, то именно сейчас можно словить инсайт о том, как же это происходит).

Начинающие изучать иностранный язык люди, не имеющие никакого представления о системе языка (любого) и ее организационных принципах, презюмируют (неосознанно), что изучение иностранного языка состоит в постижении информационных единиц, которыми иностранцы обозначают известные нам явления и категории. Например, кота, грушу, космическую ракету, печаль, пробку на дорогах, прошедшее время… К концу начального уровня, если не раньше, оказывается, что слова и грамматические правила не стоят друг против друга, как два полка на плацу. Невозможно изучать другой язык, не столкнувшись с тем, что люди могут осознавать и описывать окружающую реальность абсолютно не так, как это делаем мы в своем языке и в своих головах.

Человек, начинающий изучать иностранные слова при помощи ассоциаций из известной ему реальности, никогда не проникнет в ту, которую эти слова, собственно, и описывают, да и вряд ли поймет, что она – другая. Единственное, чего он сможет добиться таким образом – это корявые высказывания на абсолютно русском языке только английскими словами. Свободного общения здесь не получится.

5. Упущения. Кропотливо создавая сесть случайных ассоциаций с целью запоминания слова, человек упускает ценную возможность начать выстраивать те ассоциации, которые действительно помогут не только ввести в память новую единицу хранения, но и успешно извлекать ее оттуда, чтобы ею свободно оперировать на иностранном языке. Например, для того же слова coat полезно запомнить, что это не только пальто, но и в целом идея покрова чего-либо внешним слоем. Тогда никаких проблем не будет с пониманием того, как это слово работает в значениях «оперение», «шубка», «кожух», «покрытие», «облицовка», «глазурь».

6. Личное наполнение. В самом деле, ассоциации, эмоции, визуальные образы, расширенный контекст совершенно точно работают на улучшение запоминания. Но не любые. Они должны быть лично вашими и значимыми для вас – теми, которые ваш мозг часто сам услужливо предлагает, когда вы пытаетесь осмыслить ту или иную идею.

Например, на слово prowl у меня в голове всегда возникает кино про льва, который идет по задворкам двухэтажной Америки, изящно огибая мусорные баки. Почему так? Да потому что слово это я впервые услышала в фильме To Kill a Mockingbird, где встревоженный Аттикус и соседи пытались найти источник ночного шума. Дебаты происходили на дорожке между несколькими типичными американскими домами, сараями и мусорками. Почему лев? Ну потому что prowl – это «красться на охоте, выслеживая добычу». В русском языке нет слова, которое бы так удачно упаковывало все эти значения в одно, тем не менее, образ льва, выслеживающего добычу, очень ярок и дает правильные представления о характере движений.

Заметили, насколько бредовым кажется мой рассказ? Надеюсь, да. Мне даже неловко было писать об этом. А все почему? Потому что это – личное. Private. Посторонним вход воспрещен. Это даже не то, чтобы способ запомнить слово prowl и его производное prowler – это свободный полет моих личных ассоциаций, которые я у мозга не запрашивала, — а он возьми, да и выдай. И теперь как только prowl – так у меня в голове лев огибает бак, кругом цикады.

Отсюда мы делаем простой вывод, что все предлагаемые вам готовые рецепты запоминаний можно сразу выкинуть на помойку. Это просто случайные производные чьего-то чужого жизненного опыта, причудливые изгибы чужой памяти, чужих связей, чужих переживаний. Вам-то это все куда?

Личное наполнение – это то, что делает ассоциации вполовину менее случайными, а следовательно лучше удерживаемыми в памяти. Вторая половина – это формальные признаки, которым можно обучиться (и я этому обучаю на «Карте смыслов в чаще слов»). Да, возня с приставками и этимологией выглядит куда скучнее, чем веселая вакханалия образов, включая котов в пальто и львов на помойках, но результат куда более впечатляющий, смею вас уверить.

Всем хорошей недели. И да минуют нас всех заболевания, при которых цепочки ассоциаций и визуализаций становятся не плохим средством выучить язык, а хорошим средством удержать в памяти жизненно важную информацию.


Like, share, repost. Peace, love, smile. Learn.