Преподаватель – абсолют или человек? Допустимо ли преподавателю английского языка ошибаться? В чем сила ошибок, и как обходятся с ошибками на кембриджской международной программе для преподавателей английского языка CELTA и на курсах проекта How to Know How.
На одной из сессий CELTA (тексты о ней: раз и два) мы получили листок с 24 репликами учителей, из которых нам предложили оставить всего одну, допустимую. Мы поделились на команды и ударились в дебаты: исключали, обосновывали, предлагали варианты изменений, получали обратную связь от инструктора и снова обсуждали.
В помойку полетели: «Поделитесь на пары», «Придумайте предложение в Present Perfect, любое», «Все знают, что значит это слово?» и множество других, довольно невинных фраз, которые часто можно услышать от преподавателей. Оказалось, что все они никуда не годятся.
Допустимой оказалась реплика: «Я не знаю ответа на ваш вопрос, позвольте, я уточню и вернусь к этому в следующий раз».
С тех пор эта позиция — мой главный ориентир в выстраивании сложных взаимоотношений в многоугольнике: «я — преподаватель», «я — человек»,«я-клиент», репутация проекта, стоимость услуг, ценность в глазах исполнителей и заказчиков, мнение широкой аудитории, финансовая прибыль и моральное удовлетворение от деятельности.
Несовершенство как единственно возможная форма жизни
Я с удовольствием публикую в фейсбуке положительные отзывы о курсах и консультациях. Оно и понятно: это моя страница, и я вправе самостоятельно выбирать ее наполнение.
Означает ли это, что все клиенты безоговорочно довольны моей работой? Нет.
Некоторые учащиеся покидают курс молча. Наша политика проста: мы выразили полную готовность оказать человеку оплаченные услуги, если по каким-либо причинам он не готов их принять на данный момент, — это не наше дело.
Крайне редко, но случаются и открытые конфликты.
Одному клиенту указанная продолжительность занятия «60-75 минут» показалась недостаточно точной, и он отказался участвовать в курсе. Он сообщил мне, что это крайняя степень неуважения по отношению к студентам, которые вынуждены планировать свое время в таких неудовлетворительных условиях.
Другая студентка покинула курс в середине. Причиной послужили мои, с ее точки зрения, многочисленные ошибки и неточности в подаче материала. В перечне значились: опечатка в комментарии к домашнему заданию, выделение на слайде не тем цветом, письмо администратора с перепутанным порядковым номером занятия, а также то, что в письменном обсуждении ее претензий я оставила себе право на оговорки и спонтанные речевые неточности, свойственные живой презентации материала.
Среди всего этого был один действительно серьезный минус – в примерах к одному из домашних заданий. Справедливости ради: повлиять на понимание инструкции и правильность выполнения эта ошибка все равно не могла, иначе нечем объяснить тот факт, что я, два куратора и два потока студентов выполнили/проверили задание без всяких затруднений.
Мои слова и действия студентка расценила как безответственные, подрывающие доверие, не соответствующие заявленному уровню квалификации и обслуживания. Это не так.
Они могут не соответствовать ожиданиям и представлениям о квалификации и уровне обслуживания, но это – не моя ответственность.
В моей картине мира преподаватель может чего-то не знать, не быть готовым ответить на вопрос с места в карьер, перепутать что-то по ходу урока, поправить сам себя и даже сделать ошибку, не поправить сам себя и оказаться в неловком для себя положении.
Такая позиция — не воинствующее руководство к действию для посредственных ораторов и не способ прикрыть задницу на все случаи жизни, но прибежище здравого смысла, определенный «припуск на швы». Как бы ты ни готовился, как бы хорошо ни знал свой материал, всегда что-то может пойти немножечко не так.
Преподаватель может оставаться человеком
Как работает священное право на «я не знаю» из уст учителя? Например, так.
На 10-й минуте шестнадцатого урока программы «Полиглот» студентка спрашивает, как перевести на английский название фильма «С широко закрытыми глазами» и получает ответ преподавателя: Widely Closed Eyes. Сиюминутное любопытство удовлетворено – неправильно (название фильма Eyes Wide Shut), но студентка об этом не знает, – однако что же будет дальше? Что она будет делать, если подобный вопрос возникнет, когда преподавателя рядом нет?
Нежелание преподавателя взять ответственность за своевременное «я не знаю» приводит к тому, что студент не получает на руки годной технологии разрешения таких ситуаций. Он может запомнить неправильное название именно этого фильма, он может привыкнуть переводить не нуждающиеся в переводе сегменты, он может так и не научиться правильно искать и использовать информацию. Мне такая позиция не близка.
В представлении покинувшей наш курс студентки CELTA должна была научить меня писать планы занятий, а написанные планы должны были полностью предохранить от любых запинаний, неточностей, оговорок и т.д. в ходе устной презентации. Мои аргументы про человеческий фактор и поощрение к критическому восприятию материала она посчитала снятием с себя ответственности за подготовку и слова, произносимые в эфире.
Я долго и добросовестно составляю все свои курсы и вебинары и продолжаю готовиться к каждому занятию непосредственно перед ним. Мне неинтересно гонять по кругу одно и то же — да и невозможно это.
Я люблю освежить логику повествования, оживить примеры, добавить что-то новенькое, из попавшего в мое поле зрения за последние несколько месяцев, пока курс лежал на полке. Иногда я что-то переделываю. За это я отвечаю.
Мои кураторы проверяют задания по мере поступления и без задержек. Мы выходим в эфир по расписанию, вовремя присылаем оповещения, выгружаем материалы в соответствующие папки и в целом добросовестно выполняем взятые на себя обязательства.
С удовольствием публикую пару отзывов о качестве нашей работы студентов недавно прошедших «Восьми маяков в океане времен»:
«Отдельно хочу отметить безупречную командную работу: все согласовано, комфортно, работает как часы. Сейчас довольно редко можно встретить такой хороший уровень согласованности и точности. Единственные проблемы были с рассогласованием звука и видео на платформе, но это не страшно, в записи все можно пересмотреть» (Анна);
«…И, конечно, большое спасибо Марии и всем причастным за интересный и полезный курс, за прекрасные и увлекательные домашние задания, и вообще, за все, что вы делаете» (Алексей).
Остальное – зона спонтанности бытия, включая любые технические неурядицы, состояние моего здоровья и души в день занятия, параллельную занятость кураторов и администратора и мое неотъемлемое право встать в абсолютный и отчаянный тупик непосредственно в прямом эфире.
Это не вопрос знаний, это особенность психики: людям свойственно теряться, когда от них ждут немедленной реакции или быстрого ответа. Где угодно и по какому угодно поводу – транспорт, магазины, государственные органы, межличностные коммуникации.
Единственный способ справляться с таким – вовремя вспомнить о такой особенности и обеспечить себе паузу для анализа и обдумывания. Что не всегда просто, когда говоришь перед аудиторией.
На выступлении на конференции TED преподаватель и методист с более чем 40-летним стажем Rita Pierson рассказала историю:
Один раз я давала урок по пропорциям. У меня всю жизнь туго с математикой, но я работала над этим. Так вот, я вернулась с урока, посмотрела в методичку – я весь урок изложила неправильно. На следующий день я пришла в класс и сказала: «Ребята, я должна перед вами извиниться, я вчера все неправильно вам объяснила, простите меня!» Они ответили: «Ничего страшного, мисс Пирсон, вы так увлеченно рассказывали, мы решили вас не прерывать!»
Безусловно, есть разница между государственной средней школой и платным курсом для взрослых. Но для меня она пролегает не в повышении уровня формальности и стремлении удерживать фасад любой ценой.
Разница в том, что курсы мои – это единственная в мире творческая разработка с таким видением, такой подачей, таким наполнением.
То, что даю я, легко найти, объединив знания конкретного языка, языкознания, истории языка, психологии и психолингвистики, все эти сведения находятся в открытом доступе в том же интернете. Только что-то никто, кроме меня, пока не сделал именно такой подборки фактов и интерпретаций для широкой аудитории.
Именно это и составляет ценность курса, на основании которой формируется его цена.
Ошибки на СELTA? Ха-ха
Что же до CELTA, то нигде я не видела больше огрехов и ляпов разного калибра, чем там, несмотря на все планы – не просто написанные, но еще и утвержденные методистом.
Никогда не забуду, как мой коллега с третьей попытки не смог правильно написать на доске слово appearance. Помогали все: тьютор, одногруппники, студенты. Он отходил от доски, видел, где ошибка, а когда приближался к доске, чтобы исправить, выходило опять не то. Секрет в том, что, если этот навык неактивен, на доске писать довольно неудобно, потому что символы необходимо рисовать крупнее, чем это привычно и глазу, и руке. Мозг не успевает обработать информацию. Ну а после двух неудач его просто, что называется, «заклинило».
Да что там, ошибались и сами тьюторы. Ошибались, извинялись, говорили: «Ха-ха-ха», – и продолжали сессию.
Эта по-настоящему серьезная, международная, сертификационная обучающая программа стоила больше 100 тысяч рублей за 1 месяц, и я до сих пор считаю это одной из лучших инвестиций в профессиональную деятельность. А людей, которые меня учили, — профессионалами высочайшего уровня.
Если вы изучаете английский и корите себя за ошибки и оплошности, рекомендуем вам вебинар Марии Ковиной-Горелик «Работа над ошибками». На вебинаре мы говорим о том, почему ошибки не только неизбежны, но и нужны, и важны, и что такого ценного приобретает наш мозг, совершая бесконечный разнообразные ошибки, чего мы никак не можем ему дать другим путем, кроме как ошибочным.
Клиент всегда прав?
Отказ от участия и возмещение средств, хоть и случались у нас буквально пару раз за все это время, тоже бывают «с сюрпризами». Недавно, после возврата половины стоимости курса, я получила письмо с альтернативным расчетом: поскольку из 4 домашних заданий я, по выражению студентки, «потратила силы» на проверку всего трех, с меня причиталось еще 1200 рублей за уже предоставленное, но не выполненное и не проверенное 4-е домашнее задание.
Прекращение ни к чему не ведущего общения всего за 1200 — это удачная покупка, которая как раз мне по карману. Средства я, разумеется, перечислила. Однако кое-что мне хотелось бы прояснить.
Мы не берем денег за проверку домашних заданий. Именно этим объясняется наш безоговорочный отказ от доступа к ним людям, оплачивающим тариф «Посмотреть-послушать». Аргумент «Не надо проверять, я хочу просто посмотреть и сам сделать» мы не принимаем.
Задания не создавались по шаблону, они были разработаны мной как часть курса. Для их проверки кураторами существует 50-страничный скрипт, который предусматривает потенциальные сложности и пути их решения и который тоже был разработан мной как часть курса. В ту цену, которая оплачивается студентами, заложен допуск к материалам для домашней работы как к части курса, имеющей ценность и защищенной авторским правом.
Выполнение домашних работ не является обязательным или необходимым для получения доступа к следующим урокам, и многие студенты, получив доступ ко всем заданиям, не делают в результате ни одного. Это свободный выбор взрослых и ответственных людей, мы ни за кем не бегаем и ни о чем не напоминаем. Тем не менее, я еще не видела, чтобы хоть кто-то потребовал от меня назад деньги на том основании, что домашнее задание он не выполнил.
Оплата работы кураторов – это расход проекта, точно такой же, как расход на оплату платформы для проведения вебинаров, процентов агрегатору платежей и банку, налогов, работы администратора. Высчитывать, сколько конкретно стоит проверка одной работы, исходя из уплаченной цены и собственных представлений о ее формировании, некорректно.
Оперировать понятием «сила» и рассуждать о том, на что и сколько я их трачу, некорректно вдвойне, поскольку в расчет должны быть приняты не только отношения «клиент-исполнитель», но и многочисленные личные факторы, силу эту составляющие, питающие либо истощающие.
Никто не знает, сколько сил стоит проверить ту или иную работу, даже я. В одной будет 20 ошибок, в другой – 2. Одна замучает ненужными подробностями и вариантами интерпретаций, другая будет четкой, доказательной, краткой, сухой. Одну я сяду проверять солнечным утром в бодром настроении, другую – в 9 вечера после тяжелого дня. Можно утверждать, что последние концерты Amy Winehouse, с точки зрения зрителей, оплативших билеты и получивших на сцене пьяную, дезориентированную и принципиально молчаливую исполнительницу, не стоили ничего. Ей же, я уверена, они стоили очень дорого.
Прямая денежная оценка человеческого ресурса означает, что у человека весьма отличное от моего представление о том, откуда в мире все берется, как оценивается и чем оплачивается. С такими клиентами мы всегда расстаемся с облегчением.
Я стойкий противник формулы «клиент всегда прав», поскольку в развернутом виде она логично достраивается второй половиной: «Исполнитель всегда виноват». Думаю, что при условии соблюдения базовых обязательств — в чем нам пока не отказывал никто, даже недовольные, — речь можно вести только о том, чтобы найти своих: своих студентов, своих преподавателей.
За одни деньги-то ведь никто не работает, работают за энергию. А энергия работает только в двустороннем порядке и только со своими.
Ну и с теми, кто захочет ими стать. Несмотря на все наши предупреждения 😉