Так выясняется, что наши неограниченные возможности, на самом деле, жестко ограничены, причем мозг еще и сам выбирает, как именно. Мы развиваемся не за счет приобретения нужного, а за счет отбрасывания ненужного. И первые годы жизни уходят на то, чтобы сориентироваться: чему выгоднее всего обучиться в данной конкретной среде.

Главное, помнить: чтобы продолжать, совершенно не обязательно постоянно находить в себе недостатки и культивировать мысль, что вы недостаточно хороши и надо позаниматься еще. Нет такой связи. Можно, конечно, мучиться под девизом: «Учу-учу, полжизни трачу, но до сих пор возможен ляп», однако куда как веселее бодро шагать вперед так: «Язык я знаю грандиозно, а потому хочу еще».

Лень, как мы выяснили, – это всего лишь отсутствие желания действовать. И следующий вопрос, который разумно задавать в этой ситуации звучит так: «А почему ты не хочешь это делать?» И вот тут уже есть простор для огромной массы личных, иногда очень выстраданных ответов.

В курсах я собрала то, на что мне как преподавателю-практику вечно не хватало времени на занятиях и чего мне при этом страшно не хватало в головах студентов, чтобы иногда опереться в своих действиях и объяснениях.

Результат: мозг эту работу саботирует, потому что зачем иметь две идентичных системы обозначений, и язык эту работу не оправдывает, потому что системы никоим образом не идентичны. Однако студенты, не знающие этой особенности и привязавшие английское слово к русскому, да попрочнее (иначе непонятно, что делать), неосознанно ожидают от него рабочих качеств родного эквивалента, включая все значения и способности к образованию связей. И ничего не получается.

Тогда я бы просто сказала, что ранний старт был давно проеден и пропит. И возврата в счастливые отношения с языком нет. Тогда на меня впервые стала снисходить мысль, что языка-то я не знаю вовсе, если уж так-то, по-честному. Просто не знаю – и все.

Попадая из оранжереи своих занятий в открытый грунт общения с носителями, мы, безусловно, испытываем некоторый стресс. Возможность подготовиться настолько блестяще, чтобы не испытать его ни в малейшей степени – это большая иллюзия, развенчание которой должно стать делом чести каждого нормального преподавателя. Желательно – на ранних этапах работы.